Сегодня и вчера

Русское царство от прекращения Рюрикова дома до воцарения дома Романовых. — СПб., 1882. С. 22.

Знаменитому воеводе, князю Михаилу Скопину было не более 24 лет от роду. В один год приобрел он себе славу, которую другие полководцы приобретали подвигами многолетней жизни, и, что еще важнее, приобрел сильную любовь всех добрых граждан, желавших родине успокоения от смут. В то время, как старый, нелюбимый дядя его, Василий Иванович Шуйский, не мог ничего сделать для государства, сидя в осаде, самая видная, царственная деятельность принадлежала Скопину; — с его именем для народа связана была надежда на избавление от смут, на лучшее будущее. Характер Скопина, его благообразная наружность, светлый ум, храбрость и необычайное мужество, — все это, вместе взятое, приобрело ему народную любовь; иностранцы отзывались о нем также как нельзя лучше. Таков был молодой князь Скопин, которому, по-видимому, суждено было поддержать колебавшийся престол старого дяди, примирить русских людей с фамилией Шуйских, упрочить его на престоле царском: по смерти бездетного Василия Ивановича голос всей земли несомненно указал бы на любимца народного. В то время, как спокойные граждане терпеливо дожидались кончины престарелого Шуйского, чтобы законно возвести на престол своего избранника, чистого от нареканий в искательствах властолюбивых, не хотел спокойно дожидаться этого рязанский воевода Прокопий Ляпунов, не умевший сдерживать своих порывов, не сознававший необходимости средств безукоризненных для достижения дели высокой, для прочности самого дела. Ляпунов отправил к Скопину послов, которые поздравили его царем от имени Ляпунова и подали грамоту, наполненную укоризнами против царя Василия. Скопин разорвал грамоту и приказал схватить послов, но потом отпустил их обратно в Рязань, не давши знать об этом в Москву. Этим воспользовались злые люди, чтобы поселить недоверие в душе Василия Ивановича Шуйского к его племяннику.

Вскоре пришлось князю Скопину быть на крестинах у князя Воротынского; во время пира юный герой внезапно занемог кровотечением из носа и, после двухнедельной болезни, умер. Быстро разнесся слух об отраве; говорили, что это дело Димитрия Шуйского — брата царя Василия. Жена Димитрия Шуйского попотчевала Скопина медом, — он выпил и, спустя несколько минут, кровь ручьем хлынула у него из носа; его на руках отнесли долой, и через две недели не стало народного любимца. Ужас овладел всеми, а потом ярость; толпы народа повалили к хоромам князя Димитрия Шуйского, и с трудом отстояла его царская дружина от расправы рассвирепевшей черни.

По словам современников, Скопин не был отравлен; но трудно было разуверить тогдашний народ, раз он уже поверил чему-нибудь. Царь Василий Иванович горько плакал о своем племяннике и оказал ему почесть неслыханную: похоронил его в Архангельском соборе, где хоронили только царей русских. Недаром скорбел и плакал Василий Иванович Шуйский: опуская в землю тело Скопина, он погребал вместе с ним и престол свой. Теперь будущее для народа нисколько уже не связывалось с фамилией Шуйских: Василий Шуйский был стар и бездетен.